Женский взгляд на «мужскую» работу: как ломаются гендерные стереотипы
Границы профессий размываются: инженеры, программисты, руководители — женщины доказывают, что пол не определяет возможности и компетенции. Но с чем приходится сталкиваться женщинам в «мужских» профессиях?
Антонина Фадеева
Все больше женщин осваивают профессии, где традиционно доминировали мужчины: инженеры, военные, программисты, все больше женщин занимают руководящие должности. Но сталкиваются ли они с дискриминацией, как строится их карьерный путь и нужно ли вообще делить работу на «мужскую» и «женскую»? Об этом «Новые Известия» поговорили с экспертами — женщинами, чьи профессии в обществе чаше принято считать «мужскими».
Почему закрепились «мужские» и «женские» профессии
Эти ярлыки — результат сотен лет социальных практик, отметила в интервью «Новым Известиям» квантовый психолог Лерона Наринская.
«Исторически женщины чаще выполняли домашнюю и репродуктивную роль, а мужчины — физический труд и политическую и экономическую деятельность. К этому добавились образовательные ориентиры, образы в медиа и ожидания в семьях. Со временем стереотипы закрепились в языках, привычках найма и в том, как дети представляют свое будущее», — напомнила психолог.
Но стереотипы постепенно размываются.
«В России меняется отношение работодателей к женщинам по двум причинам — острый дефицит кадров и низкие требования со стороны соискательниц», — объяснила читателям «НИ» генеральный директор сервиса по поиску работы и найму сотрудников GdeRabota.ru Екатерина Агаева.
Она добавила, что зарплатные ожидания мужчины, претендующего на должность главного бухгалтера, составляют 130 тысяч рублей, а женщины — 90 тысяч рублей, что на 44,4% меньше.
В 2021 году Минтруд сократил перечень запрещенных профессий для женщин в четыре раза. Теперь россиянки не могут занимать только сотни должностей — например, в химической промышленности и на горных работах.
Для работодателя отказ от стереотипов становится частью HR-бренда, который влияет на привлекательность компании для молодых специалистов, указала в разговоре с «НИ» Мария Ежова — руководитель отдела по подбору и адаптации персонала сети оптик «Счастливый взгляд».
«Размывание гендерных рамок уже не вопрос имиджа, а вопрос конкурентоспособности бизнеса и его способности адаптироваться к реалиям», — отметила она.
Такая практика: жара, бетон и никакой романтики (почти)
Татьяна Федорова, инженер, экономист-маркетолог, поделилась с «Новыми Известиями» «сводкой с полей» — прямиком из приморского Партизанска, где она участвовала в аттестации строительной лаборатории на строительстве расширения ГРЭС — АО «Усть-СреднеканГЭСстрой».
«На вахтовых объектах, лаборатории, традиционно ассоциируются с мужчинами. Но здесь в строительной лаборатории из десяти человек 80% — женщины, от 1971 до 1999 года рождения. Именно через их руки проходит весь бетон, который идет в фундамент: они испытывают образцы, работают в стеснённых условиях вагончиков и сорокаградусной жары», — рассказала Татьяна Федорова.
У каждой своя история, продолжает эксперт.
«Кто-то пришел на стройку из железнодорожной дефектоскопии, где работа автоматизирована тележками, и здесь пришлось осваивать все заново. Кто-то рискнул уйти из профессии повара и стать лаборантом — поехать на вахту и учиться прямо на месте. Кто-то выбрал дефектоскопию еще после школы и посвятил ей всю жизнь, а стройка для нее — это стабильная оплата и возможность держаться за профессию…»
При этом подрядчики на стройке часто удивляются девушкам на высоте.
«Коллеги рассказывают: заявки подают, как свидания назначают, — с видом на сопки с высоты строящейся турбины. Проходят по лесам, держась за руки, чтобы не сорваться. Но важно понимать: поддержки от близких у них часто нет. Матери неохотно отпускают дочерей, боятся за их жизнь и здоровье. Здесь каждая женщина принимает решение сама — и несет его наравне с мужчинами», — подчеркивает собеседница.
Когда мужчины в подчинении
Своей историей поделилась с читателями «НИ» Анна Васильева, директор в ИТ-компании. Все ее сотрудники — мужчины разных возрастов.
«Моя профессия — управленец и больше 19 лет я управляю коллективами, чаще всего смешанными. И приглашение стать гендиром в ИТ, где весь коллектив (включая учредителя) — мужчины, немного смущал. Мужчинам сложнее подчиняться правилам, а тем более правилам, установленными женщиной. Но все оказалось намного легче, чем рисовала моя фантазия», — признается эксперт.
Сначала Анне Васильевой было непривычно работать в коллективе, где большинство мужчин-интровертов, и общение давалось им тяжело. Постепенно она выстроила отношения с каждым коллегой. «Женский» подход помогал в работе: она разбиралась в деталях, о которых мужчины не задумывались — кадровый и воинский учет, операционная деятельность, взаимодействие с университетами, оформление документов и повседневные бытовые вопросы. Со временем удалось преодолеть настороженность коллег. Сейчас уже третий год команда собирается каждое утро в ее кабинете за кофе, обсуждая события дня и делясь впечатлениями.
«На своем примере могу сказать, что не надо бояться „неженских“ сфер. Если вы профессионал, если вы уверены в своей рабочей экспертности — вас примут в коллектив как равного себе. Сложности бывают только на 23 февраля, зато 8 марта море цветов вам обеспечено!» — признается собеседница.
«Мы делаем это иначе»
Генеральный директор Sidorin Lab (SL) Дарья Свистунова, которая прошла к своей должности по десятилетней карьерной лестнице от аккаунт-менеджера, рассказала изданию: в диджитал-сфере разделение на «мужские» и «женские» профессии стирается, а в маркетинге и пиаре женщин, как правило, даже больше. При этом в начале своей профессионального пути ей приходилось бороться с предвзятостью и недооценкой.
«Молодую девушку на работе нередко воспринимают как несерьезную или недостаточно опытную: „слишком молода, чтобы руководить“, „эмоциональная, значит не выдержит давления“, „без амбиций — карьера для нее не главное“ и так далее. Часто ей автоматически отводят роль помощницы или исполнителя, а не человека, который может брать инициативу и отвечать за результат», — говорит эксперт.
В вопросе руководства, по ее мнению, нельзя отдавать преимущества по гендерному признаку.
«Я не считаю, что женщины руководят лучше или хуже — мы просто делаем это иначе. Нам ближе гибкость, эмпатия, умение слышать и подстраиваться. В диджитале это огромное преимущество, потому что среда очень быстро меняется. Я всегда стараюсь внедрять изменения постепенно, а не через силу, и это помогает команде принимать нововведения без стресса», — отмечает собеседница.
Инесса Стеклова, CEO CUPPER, эксперт в промышленности, инновациях и лидерстве, признается: автомобильно-техническая тематика, как и область химического производства, в особенности в сфере B2B чаще всего стереотипно воспринимается как мужская.
«Поэтому мой любимый сценарий — это когда на встречу с техническим директором крупного завода приезжают два эксперта: наш инженер-химик (мужчина) и я. Клиент часто ожидает услышать от меня про красивый дизайн упаковки или креативную рекламную кампанию, я начинаю задавать вопросы о причинах повышенного износа шестерней в редукторах техники при экстремальных нагрузках и рассказывать о свойствах присадок на основе ионов меди и водородном износе. В этот момент наступает та самая тишина, которую я ценю, потому что она означает, что стереотип рухнул», — приводит пример эксперт.
Женская работа — зеркало социальных изменений
Организационный психолог, социолог технологий управления, психолингвист, кандидат наук Елизавета Ефремова рассказала читателям «НИ» о подходе социолога Элвина Тоффлера, который предлагал рассматривать историю через «волны» — большие технологические и социальные трансформации, которые меняют не только производство, но и само устройство общества, включая распределение ролей между мужчинами и женщинами.
Первая волна — аграрное общество. Гендерные роли были встроены в выживание семьи: женщины заботились о доме, детях и еде, мужчины добывали ресурсы и защищали семью.
Вторая волна — индустриальное общество. Станки нивелировали телесные различия: важны были выносливость и навыки, а пол терял значение в производстве. Женщины стали работать на фабриках, мужчины — оставаться дома было редкостью, но бытовые роли сохранялись.
Третья волна — информационное общество. Половые различия перестали быть «жестким» фактором. Появился конструкт «гендер»: женщины осваивают технические и управленческие профессии, мужчины — «традиционно женские» сферы, например моду и воспитание. Границы стираются.
Четвертая волна — эпоха искусственного интеллекта. Машины выполняют физический и интеллектуальный труд, а статус зависит от креативности и умения создавать смыслы. Гендерные различия в работе становятся ареной культурной конкуренции, сосуществуют старые роли, постгендерные эксперименты и новые технологические формы.
«История женского труда в логике волн Тоффлера показывает: нет „вечных“ женских или мужских профессий, есть формы выживания и адаптации, вплетенные в конкретный технологический уклад. Каждая новая волна разрушает старые стереотипы и создает новые ожидания. Сегодня мы живем в эпоху, где соседствуют аграрные архетипы семьи, индустриальные стандарты равенства, постгендерная текучесть информационного общества и вызовы искусственного интеллекта. Этот клубок делает наше время особенно напряженным и противоречивым. Но именно здесь открывается главное: женская работа — это зеркало социальных изменений. Наблюдая за ее эволюцией, мы понимаем не только судьбу женщин, но и саму динамику общества, которое каждый раз заново изобретает, что значит труд и как его распределять», — подытожила Елизавета Ефремова.
